4 года назад, 5 декабря 2008 года, отошел ко Господу Святейший Патриарх Московский и все Руси Алексий. Во всех храмах Петропавловской и Камчатской епархии в этот день будут возноситься молитвы ко Господу об упокоении Святейшего Патриарха Алексия.
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл: Вся его жизнь без
остатка была посвящена Богу и служению людям
Вся его жизнь без остатка была посвящена Богу и служению людям. Приснопамятный Патриарх много сил и трудов положил на то, чтобы преодолеть былое средостение между Церковью, обществом и властью. Под его руководством Церковь вернула свое исконное место в жизни народов России и других стран постсоветского пространства. Именно в сохранении и приумножении цивилизационного своеобразия, созданного на основе православия, мне видится главное завещание в Бозе почившего Святейшего патриарха Алексия. Он был патриархом-созидателем, блюстителем духовного, исторического единства народов Святой Руси. Нам необходимо хранить это наследие и обогащать его.
В трудные для нашего Отечества годы, когда распадалось пространство исторической России, когда многим казалось, что и в Церкви наступают подобные же настроения, голос Святейшего патриарха Алексия призывал нас к единству и миру. В сердцах миллионов верующих людей он останется примирителем враждующих и утешителем страждущих. И мне, когда я его вспоминаю, приходят на ум слова Господа Иисуса: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5. 9). Церковь, сильная своим единством в многообразии, — вот самое драгоценное наследие, которое нам оставил Святейший.
Митрополит Калужский и Боровский Климент: У Патриарха Алексия был дар особой любви к людям
Святейший имел милосердствующую любовь к подчиненным, не в последнюю очередь потому, что сам много работал. Проводя по 8-10 часов в кабинете в Патриархии, он, уезжая, брал с собой домой полный портфель документов, которые утром следующего дня возвращал в канцелярию проработанными. С одной стороны, он помнил все поручения, которые давал нам, и всегда, если ему не докладывали об исполнении, сам интересовался его исполнением. С другой стороны, одной из важных его черт было то, что он старался не делать замечаний, но его взгляда при этом всегда было достаточно для того, чтобы человек понял, что он что-то сделал неправильно.
Он всегда был открыт к общению. Даже на улице, когда шел от машины к храму, пусть даже и кратко, но отвечал на те вопросы и просьбы, с которыми обращались к нему люди. На протяжении всех лет его служения было множество желающих попасть к нему на прием, порой люди записывались за месяц вперед. В бытность свою управляющим делами он всегда старался принимать людей — а тогда это было особенно важно, поскольку часто закрывались храмы, и к нему ехали со всех концов страны, видя в митрополите Алексии последнюю надежду. Он никогда не отказывал в аудиенции, всегда старался помочь.
Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий: Святейший укрепил единство нашей Церкви
2008 год Патриарх посвятил воспоминанию и празднованию 1020-летия Крещения Руси. Он начал отмечать этот год в Успенском соборе Московского Кремля. И там он говорил на всю Россию о необходимости единства. А потом ему предстояло направить свои стопы на Украину в Киев.
И я думаю, что не раскрою большого секрета, если расскажу, об этом многие знают, что перед тем, как собраться в Киев, Святейший Патриарх пригласил к себе архипастырей, своих ближайших помощников, находившихся в Москве, в том числе и членов Священного Синода и сказал им, что его лечащие врачи не рекомендуют совершать такую поездку по состоянию здоровья. Это может привести к печальному исходу.
После углубленной беседы Святейший Патриарх в заключение этой встречи сказал: «Я все-таки поеду, потому что это необходимо для единства Церкви».
Сопровождая Святейшего в Киев, я видел, что он, находясь там, укрепил единство нашей Церкви. А потом предстояло поехать в Белоруссию в Минск, тоже для празднования 1020-летия Крещения Руси. И он уже никого не спрашивал. Мы видели, что напрягая все свои силы, Святейший Патриарх выполнил свой долг и перед Белоруссией, и там укрепил единство Церкви.
Протоиерей Валериан Кречетов: Патриарх удержал меня и мою жизнь
Однажды я сам испытал на себе его Первосвятительское благословение. Когда Церковь прославляла отца Алексея Мечева, моя теща, поскольку она очень хорошо знала батюшку и была его духовным чадом, много об этом писала. Святейший Патриарх тогда очень всем интересовался, с большим участием о многом расспрашивал. На одной из наших встреч, благословляя меня, он взял мою правую руку в свою и долго-долго держал, не отпуская. Это общение оставило память на всю жизнь.
Через несколько дней я поехал на остров Залит к батюшке Николаю (Гурьянову) и разбился на машине. От удара железобетонный столб разлетелся на три части. Удар по машине пришелся на то место, где я сидел. Пострадала та самая правая рука, которую держал Святейший Патриарх во время нашей встречи. У меня было четкое чувство, что это он удержал меня и мою жизнь. Он и отец Николай, конечно, тоже. Когда я приехал к батюшке, отец Николай сказал: «Я всю ночь проплакал, молился». Так я сам испытал на себе действие этой благодати.
Епископ Пантелеимон (Шатов): У Патриарха было совсем другое отношение к людям
Это первый Патриарх после святителя Тихона, который был избран свободно и свободно управлял
Церковью. Его голос был очень авторитетен. Он иногда не соглашался с гражданской властью, и у него было свое мнение по поводу всего того, что совершалось и совершается в нашей стране. Он лично знал всех верховных лиц в государстве, при нем сменились три или даже четыре президента.
И, конечно, это был великий человек с глубоким складом ума. Каждая проблема, государственная или частного характера, им решалась очень быстро. Он очень легко во все вникал, ему не надо было ничего объяснять, он все понимал буквально с полуслова.
Что еще характерно? Он был по-другому воспитан. Если большинство из нас, включая и священников и архиереев, это все люди, выросшие в советском обществе, то Святейший воспитывался в буржуазной Эстонии. А там совсем же другие люди жили. Их не коснулся этот безбожный каток, прокатившийся по нашей стране и изуродовавший не только землю, разрушивший не только храмы, но и искалечивший души людей. И Он сохранил до конца своих дней совсем другое отношение к людям, другое представление о том, что хорошо, что плохо…
А еще я хотел сказать о воспитанности Патриарха. На одном епархиальном собрании он рассказал такой случай, которым хотел подчеркнуть, что недопустима любая грубость по отношению к людям в храме со стороны свещниц, тех, кто работает за ящиком… Так вот, в храме стоял покойник, в этот момент зашел нецерковный человек и спросил у свещницы: «А кто там лежит?» Та ему ответила: «А кто там может лежать?» Ну, казалось бы, что такого она сказала. Но для Патриарха это был пример вопиющей грубости, невежливости, того, что может оттолкнуть любого от Церкви.
Протоиерей Владимир Воробьев, ректор ПСТГУ: В каждом его слове звучала молитва
Самый удивительный, конечно, незабываемый образ, который останется в моем сердце навсегда, это совершение им Литургии. Он удивительно служил. В каждом его слове звучала молитва. Он ничего не говорил формально, как это бывает иногда у священнослужителей. Он вкладывал в слова молитвы свое сердце. И служба делалась необыкновенно красивой, духовной, благородной, высокой. Это нельзя передать словами. Патриарх Алексий – это пример того, как нужно совершать Литургию.
В памяти осталось много встреч и разговоров с ним. У моей дочери чуть больше года назад родились одновременно пять дочек. По ряду причин появление их на свет в России было невозможным делом, и нам пришлось искать помощи. По милости Божией и с помощью добрых людей дочка оказалась в Оксфорде, в Англии. Мне нужно было навестить дочку, но клирикам не полагается уезжать за границу без благословения правящего епископа. Я пошел к Святейшему Патриарху Алексию, рассказал ему обо всем, и попросил его благословения на отъезд. Он это так принял к сердцу, так все расспрашивал и, конечно, благословил, послал благословение дочке, сказав, что будет молиться за нее. Срок был меньше шести месяцев, и я думал только навестить дочку и вернуться. Но, когда мне нужно было уезжать, начались роды, и на свет появились пять младенцев. Сразу после родов я их окрестил прямо в больнице и вернулся в Москву. Святейший Патриарх Алексий в это время был за границей. И вдруг я получаю телеграмму от Его Святейшества — очень длинную, подробную, с удивительно теплым поздравлением. Потом, когда дочка вернулась в Москву вместе с детьми, нам очень хотелось показать внучек Патриарху.
Ему не нужно было ничего объяснять. Он, как говорят, «насквозь» видел людей, мгновенно чувствовал и понимал все сразу во всей глубине, так, что комментариев никаких не нужно было. И сразу давал ответ. Иногда приходилось с ним говорить о ком-то, например, когда я рекомендовал кандидатов на рукоположение. Он ограничивался лишь несколькими вопросами, и было видно, что ему уже все понятно — с полуслова. Он не только понимал, но и чувствовал.
Андрей Золотов, заместитель руководителя Объединенной редакции иновещания РИА Новости: У Патриарха была потрясающая память на людей и лица
Русский дворянин, европеец по происхождению и рождению, последний церковный — да и какой-нибудь заметный в обществе деятель не-советского воспитания (Алексею Ридигеру было 10 лет, когда СССР добрался до его родной Эстонии), но с большим опытом епископского служения уже в советских условиях, патриарх фактически оказался в последние десятилетия главным связующим звеном всей разорванной революциями и войнами тысячелетней российской традиции. Может быть, поэтому он так остро чувствовал ужас гражданской войны и выступил против нее — и молитвой, и действием — и в 1991 году, и в 1993?
У него была потрясающая память на людей и лица — однажды увиденного человека он вспоминал через годы, спрашивал о нем. И когда говорил с тобой, то говорил именно с тобой. Лично. А не вообще. И это притом, что перед ним проходили тысячи, сотни тысяч.
Однажды так случилось, что в Прощеное Воскресенье, когда начинается Великий Пост и вечером служится очень трепетный «Чин прощения», когда все церковные люди стараются быть в своем приходе, я оказался по профессиональной журналистской надобности в Храме Христа Спасителя. По реакциям большинства присутствовавших на службе можно было легко понять, что почти все собравшиеся в храме — не прихожане, а «захожане.» День был погожий, и людей гуляло по центру Москвы и зашло в храм много. Святейший тоже понимал это, поэтому его проповедь была проста как дважды два — совершеннейшие азы веры. Встав на колени и попросив у всех прощения, он сказал: «А теперь подходите, и я благословлю вас на Великий пост».
И вот сотни, а может быть и тысячи в основном нецерковных и малоцерковных людей потянулись ниточкой очереди к патриарху за благословением. Через некоторое время сначала один, потом другой священник подходил к уставшему патриарху, для которого то была вторая служба за день, предлагая подменить его. Но он отказывался уходить со своего места посреди храма. Прошло, наверное, полчаса, мне наскучило,и я ушел.
А Патриарх все так же стоял, благословляя одного за другим людей, которые только что едва переступили порог храма и совсем не факт, что в нем останутся…
Епископ Саратовский и Вольский Лонгин: Мы видели пример жизни Святейшего Патриарха
Для каждого из нас, верующих, православных людей кончина Святейшего стала большой личной потерей. Не случайно в потоке публикаций, воспоминаний о Патриархе рефреном звучали слова: “Мы осиротели”. Но в то же время нет никакого сомнения, что смерть Патриарха стала одним из самых заметных, самых значимых событий за последние годы в жизни всей нашей страны — страны, в которой, как известно, Церковь отделена от государства и атеизм, несколько завуалированный и видоизменённый, остаётся основной идеологией.
Почему так произошло? Можно без малейшего преувеличения говорить об исторических заслугах Патриарха Алексия. Всё это — подлинная правда, подтверждённая объективными данными, впечатляющей статистикой: количество открытых за 18 лет храмов, монастырей, духовных школ… Но есть и ещё одна причина — самая важная. Она не вписывается в рамки отчётов, её никогда не признают светские публицисты, аналитики, историки… Истина заключается в том, что мы видели действие Духа Божия, духовных законов: в жизни конкретного человека — нашего Патриарха — и всей нашей Церкви. Главным в его жизни было его служение и молитва, внутренняя, сокровенная жизнь, которую мир не понимает и не замечает. А видимый итог этой жизни — всё то, о чём говорили по кончине Святейшего Патриарха.
За два десятилетия огромное количество политических деятелей ушло в тень, порой — в небытие. И не было ни одного человека, который сохранил бы своё лидерство все эти годы (до распада великой державы, и во время этого распада, и после). Не было за этот период ни одного лидера, деятельность которого оценивалась бы как благо без всяких оговорок, с какой позиции её ни рассматривай. Не было человека, который бы оставил по себе столь же добрую память и попрощаться с которым стремилось бы столь же большое количество наших соотечественников.
Кончина Святейшего Патриарха стала такой шокирующей неожиданной именно потому, что для множества людей он был тем Предстоятелем, при котором Церковь вернулась в мир. При нём большинство из наших прихожан и даже клириков вошли в Церковь, родились и выросли во Христе. В этом — его заслуга, сознаём мы это сейчас или нет. И он действительно был Великим Господином и Отцом, как именует его Церковь за богослужением, для всех нас — от архиереев до мирян. И та сыновняя скорбь, которую все мы почувствовали при известии о его кончине, стала ответом на его поистине отцовскую первосвятительскую молитву, которой он молился за свою паству.
Молодые священнослужители и архиереи, и я в том числе, всегда удивлялись, как мог этот немощный, даже смертельно больной человек все эти годы нести своё служение: делать всё, что он делал, как мог он так часто совершать богослужения? А когда его спрашивали, не тяжело ли ему служить, он всегда с улыбкой отвечал, что только на службах и отдыхает…
Есть понятия, которые считаются основополагающими для правильной духовной жизни христианина. Это своего рода аксиомы, но как часто они кажутся нам такими трудновыполнимыми! Мы оправдываемся, что живём в очень сложном мире, в котором налицо оскудение духа, оскудение веры, угашение христианской ревности… Всё так, не зря же со скорбью сказал Господь: Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? (Лк 18:8).
Но теперь очень сложно было бы оправдываться: мы видели пример жизни Святейшего Патриарха. Этот пример в том, что самоотверженное служение на благо Церкви и сегодня, в этом мире, возможно; что если человек живёт верой и молитвой, возлагая всё своё упование на Бога, его надежды не будут посрамлены, Господь благословит его труды. Вот почему на наших глазах из маленького зерна, чудом сохранившегося, возродилась и выросла наша Церковь. Совершилось нечто невозможное по человеческим меркам, но вполне объяснимое апостольскими словами: здесь действовала сила Божия, которая совершается в немощи человеческой (ср. 2 Кор 12:9).
Вот почему похороны Святейшего Патриарха превратились в настоящее торжество Православия. Сотни тысяч людей шли в храм Христа Спасителя, а затем в Богоявленский собор, стояли вдоль дороги, по которой двигался погребальный кортеж. Они готовы были провести по пять-восемь часов под проливным дождём, на холоде, чтобы поклониться памяти Святейшего Патриарха, а это говорит о том, что все они испытывали к нему глубоко личные чувства любви и признательности.
Протоиерей Алексий Уминский: Сочетание внутренней сосредоточенности, торжественности и трепета…
Большое видится на расстоянии; и в эти дни всё время вспоминаются эти слова. Наверное, масштаб личности Святейшего Патриарха Алексия с годами будет всё больше и больше возрастать в наших глазах, истинное значение для Русской Церкви и для страны его жизненного подвига будет становиться всё очевиднее. Но уже сейчас, когда я вспоминаю его и как-то пытаюсь осознать свои чувства, которые, конечно, не сегодня зародились, но сегодня получили печальную возможность для того, чтобы проявиться, что-то вырисовывается…
Я сослужил Святейшему, приглашавшему московских священников на сослужение с собой в соборах и храмах Москвы, в храме Христа Спасителя и, конечно, в соборах Кремля, где службы были наиболее торжественными и прочувствованными, потому что молиться среди гробниц московских святителей, в таких местах, где всё дышит историей нашего отечества, нашего Православия, всегда очень важно. При этом я наблюдал за тем, как Святейший служит, и меня всегда вдохновляла его манера служить Божественную литургию, строгая с одной стороны, с другой — конечно, очень торжественная, но одновременно и глубоко интимная, то есть и уставная, и личностная. Такое удивительное сочетание внутренней сосредоточенности, торжественности и трепета было в молитве Святейшего. У него голос прерывался, я помню эти моменты; он прерывался во время Евхаристического канона, потому что Патриарх всегда служил Божественную Литургию с глубоким чувством священнического восторга.
И конечно же, для меня Святейший останется ещё и тем человеком, при котором — и без всякого сомнения усилиями которого, его личной инициативой и глубокой молитвенностью — было совершено прославление новомучеников и исповедников Российских. Было понятно и очевидно, что этот человек всегда и глубоко почитал подвиг новомучеников и нёс его в своём сердце. Те прославления и те акты памяти, которые совершил Святейший, говорят о его глубокой молитвенной связи с его святыми предшественниками, священномучениками и Патриархом Тихоном, которого он очень любил и почитал. А его особенное служение в Бутове, среди сонма всего духовенства Москвы и Московской области, прямо на полигоне, на поле, — это всегда было действительно торжеством, и не зря он любил туда приезжать именно в Пасхальные дни.
По материалам сайта “Православие и мир”
