РОЛЬ ИЕРОМОНАХА, ИГУМЕНА НЕСТОРА (АНИСИМОВА) В ФОРМИРОВАНИИ ДУХОВНЫХ, МАТЕРИАЛЬНЫХ И ОРГАНИЗАЦИОННЫХ ПРЕДПОСЫЛОК ДЛЯ ОБРАЗОВАНИЯ КАМЧАТСКОЙ И ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ ЕПАРХИИ
История учреждения на Камчатке самостоятельной епархии имеет свое начало с появлением в этих неимоверно далеких, заброшенных правительством, краях иеромонаха Нестора (Анисимова) в качестве миссионера Корякской походной миссии и настоятеля Гижигинской Спасской церкви. Кроме внешних причин (упадка духовной хозяйственной, культурной жизни на севере ДВ в результате поражения России в Русско-японской войне и потрясений от Первой русской революции), были и свои, «доморощенные» социальные обстоятельства, не способствовавшие, мягко говоря, обустройству церковной и общественной жизни: нехватка кадров – священников, псаломщиков, миссионеров, учителей; очень низкий уровень образования духовенства. А также, это присутствовало в период всей истории Православия на полуострове, отсутствие помощи духовенству со стороны администрации. Напомню, Церковь в начале ХХ в. была в составе государства.
В канун приезда о. Нестора в Гижигу религиозной жизнью здесь никто не управлял. Должность миссионера Корякской миссии долгое время была вакантной, а приходский священник по причине преклонного возраста и болезни уже несколько лет не мог отправлять богослужений и совершать требы – не крестил, не венчал, не отпевал… Здание церкви обветшало, а приходская школа сгорела. Пара уездных чиновников, единственный врач на все уезды севера и учитель, то есть местная «интеллигенция», пьянствовали, играли в карты. Унылую картину упадка в год приезда юного священника (ему всего 21 год!) усугубило сильнейшее наводнение, смывшее с берегов Гижиги все, включая заготовленные впрок юколу и кислую рыбу (корм для нартовых собак). Гижигинцам наступающая зима сулила суровые испытания. Было от чего упасть духом и запаниковать.
Первым делом о. Нестор, не чиновники, а священник, сообщил о беде архиепископу Евсевию во Владивосток. Попросил помощи у Кронштадтского протоиерея Иоанна Сергиева, благословившего его на миссионерское служение на Камчатке. Написал обращение к православным людям через светские и церковные газеты и журналы. Прислали деньги телеграфом протоиерей Иоанн – будущий святой Русской Церкви, правящий архиерей из Владивостока, мама из Казани, откликнулись несколько доброхотов из центра России.
Иеромонах за присланные средства купил оленей для жителей местечка Гижига, а известный в тех местах богатый тойон-оленевод Евъятгим, видя такую заботу о его земляках со стороны русского человека, присовокупил еще 100 оленей безвозмездно. И люди были спасены от голодной смерти.
Среди забот о налаживании приходской жизни и миссионерской деятельности настоятеля церкви не покидали мысли о том, что беда может повториться, и усилия его одного и нескольких добровольных жертвователей не смогут кардинально изменить жизнь духовно опекаемых им прихожан. И он задумывает образовать общественную благотворительную организацию – Камчатское православное братство, для оказания постоянной, систематической помощи далекой российской окраине в строительстве храмов, школ, больниц, жилья, для помощи старикам, больным, вдовам, детям-сиротам.
Написал устав братства и отправил его своему священноначальнику. Мудрый архиепископ Владивостокский и Камчатский Евсевий (Никольский) не только одобрил проект иеромонаха Нестора, но и его самого отправил в Санкт-Петербург в Святейший Синод для решения этой проблемы.
Почему сам не поехал? Да ведь годом раньше архиепископ обратился ко всей Русской Церкви оказать помощь именно Камчатке, и прислать туда священников, миссионеров, врачей, учителей. Собрать средства для поддержания культурной жизни и просвещения. Для Камчатки Синод по всей России установил день кружечного сбора в четверг. Это приносило мизерные средства. А из всего духовенства России на ДВ добровольно приехал только иеромонах Нестор. Архиепископ решил, что более полезной будет командировка рядового миссионера, лично видевшего и пережившего стихийное бедствие в Гижиге.
Конечно, решение священноначальника выглядит странным на первый взгляд. Ну, кто в столь высоких присутственных местах примет иеромонаха в стареньком облачении и стоптанных сапогах из местечка, которого нет на карте? Но архиерей рассмотрел в юном монахе незаурядную личность. Он был первым читателем и редактором публикаций миссионера во Владивостокских ведомостях – очерка «Из Камчатки», оценил по достоинству его мужественный самостоятельный поступок в спасении гижигинцев. И не ошибся.
В Синоде о. Нестора не приняли. Разгневанный обер-прокурор С. М. Лукьянов, подчинявшийся лично российскому Императору, очевидно, воспринял визит иеромонаха из какой-то Гижиги насмешкой и личным оскорблением. Но камчатский посланник не стал терять времени. Он разослал письма, отчаянный призыв о помощи Камчатке, во все светские и церковные газеты. Начал читать публичные лекции, выступил с докладами в государственных, просветительских и благотворительных учреждениях, встретился с известными российскими деятелями, доброхотами и меценатами.
Нестор увлекался фотографией, и с собой привез «волшебный фонарь» – устройство, которое способно было проектировать на экран изображение фотографий на стекле. Лекции с употреблением наглядных пособий в столице стали сенсацией. Его попросили выступить с докладом в кулуарах Государственной Думы. Думцы обещали помощь в устройстве трудовой обители. Об этом выступлении стало известно премьер-министру П. А. Столыпину. Глава правительства принял иеромонаха, выслушал и рекомендовал Императору дать камчатскому батюшке аудиенцию для получения информации о положении Камчатки и о жизни камчатцев из первых уст.
И аудиенция была дана! Император и его семья стали главным гарантом успеха в создании Братства. Монарх не только высочайше утвердил саму идею создания благотворительной организации, но Император Николай II самолично поправил эскизы орденов-знаков Братства и утвердил их, а также разрешил носить эти знаки на военном мундире. Эта аудиенция нашла освещение в одной из крупнейших столичных газет «Новое время» (1).
Вдумаемся в этот факт! Это лишь третий (известный нам) случай приема августейшей особой личности, представляющей наш край: А. В. Голенищев, назначенный командиром области, лично докладывал императору Николаю I свой план мероприятий о развитии полуострова (1827 г.); архимандрит Иннокентий (Вениаминов) для наречения его епископом Камчатским, Курильским и Алеутским был принят и выслушан также Николаем I; и вот третий факт – самый, на первый взгляд, пародоксальный… Одно дело принять начальника отдаленной окраины или епархиального архиерея громадной территории. Совсем другое – лично побеседовать со скромным иеромонахом, миссионером, прибывшим даже не из Петропавловска, а из никому не ведомой Гижиги.
И уж совсем единственным историческим деятелем полуострова стал наш приснопамятный владыка Нестор, которого вслед за Императором приняла по собственной инициативе вдовствующая Императрица Мария Федоровна – мать Николая II. Выслушав историю о жестком противодействии утверждению Устава Братства на заседании Святейшего Синода обер-прокурора С. М. Лукьянова, Мария Федоровна энергично вмешалась и, созвонившись с сыном, объявила: «Отец Нестор, поздравляю вас! Теперь у вас есть Камчатское братство, у вас есть покровитель – Цесаревич Алексий» (2).
Категорически возражавший против учреждения Камчатского братства обер-прокурор Синода С. М. Лукьянов вскоре был отстранен от должности.
О факте аудиенции, данной императором Николаем II и вдовствующей императрицей Марией Федоровной камчатскому иеромонаху Нестору, во «Владивостокских епархиальных ведомостях» в разделе «Представление Их Императорским Величествам» была публикация: «Камчатский миссионер иеромонах Нестор пятого апреля [1910 г.] имел счастье представляться Их величествам Государю Императору и Государыне Императрице Александре Федоровне, а девятого апреля – Государыне Марии Федоровне. Государыня Императрица Александра Федоровна пожаловала о. Нестору облачение и [церковную] утварь» (3).
И еще один пример широкого информирования столичной правяшей элиты о Камчатке и «ея обитателях» гижигинским монахом. Очередная лекция, теперь уже по инициативе Святейшего Правительствующего Синода, состоялась 4 декабря 1910 г.
Для публичного выступления иеромонаха Нестора – миссионера Корякской походной миссии, был выделен актовый зал столичного епархиального дома. Приглашения были разосланы Святейшим Синодом, которым руководил новый обер-прокурор В. К. Саблер. О лекции сообщили в прессе. Зал был переполнен. Среди слушателей знать, элита государства и общества. Доклад выслушан с огромным вниманием. Собрана большая сумма пожертвований на нужды миссионерского дела на Камчатке. Наряду с деньгами, присутствующие жертвовали кольца, серьги и прочие драгоценности (4).
Благородные и гуманные цели, во имя которых создавалось Камчатское православное братство, за короткий период времени привлекли внимание к далекой российской окраине большого числа прогрессивных людей в правительстве, Госсовете, Госдуме, среди видных представителей духовенства, науки, культуры, просвещения, общественности и меценатов.
Видя конкретные дела настоятеля Спасского прихода, Владивостокский Владыка не скупится на похвалу и награды. Без малейшего сомнения доверяет ему должность благочинного XI Гижигинского благочиннического округа. Более того, берет молодого миссионера с собой в Москву на Монархический съезд (27.09–4.10.1908 г.). Это событие стало большой школой в жизни о. Нестора, еще одной ступенькой в укреплении его необычайной популярности в России. Выступая на съезде с позиций Русской Православной Церкви и от ее имени, иеромонах Нестор понял, что влиять на дела можно и политическими средствами. Съезд стал для него хорошей школой.
Стараниями архиепископа Евсевия о. Нестор принял участие в Божественной литургии и молебне, открывшими съезд, Владыка же, несомненно, способствовал тому, чтобы его подопечному в день закрытия съезда была предоставлена трибуна для выступления. И благочинный выступил блистательно. Яркое, духовно выдержанное, высокопатриотическое сообщение делегата из бассейна приполярной р. Гижиги вновь обострило внимание к проблеме спасения от мирного захвата американцами и японцами Камчатки. И предложены инструменты –образование Камчатской области (округа или губернии) и Камчатской епархии. Это были не праздные предложения, так сказать, дежурные. Их постоянно ставят губернаторы Приамурского края и Приморья и правящий архиерей. Предложения озвучил рядовой священник, житель и труженик с тех мест, объективный очевидец тяжелейшей жизни в экстремальных условиях, гуманист, глубоко переживающий за судьбу забытой российской окраины, и в первую очередь, за судьбу аборигенных народов. Монах, молодой еще человек, информирует участников съезда о том, что на полуострове и прилегающих территориях хозяйничают, как у себя дома, грабя и спаивая коренное население, американцы и японцы. Чукчи, не признававшие русской государственной власти и сводящие на нет уже более двухсот лет миссионерские труды Русской Церкви на Чукотке, заговорили по-английски. Слова, сказанные с болью и обидой за великую страну, всколыхнули членов съезда. Делегаты в подавляющем своем большинстве сердцем расслышали камчатского миссионера, и отреагировали изменением и дополнением тех пунктов проекта постановления, которые относились к северным территориям и непосредственно к Камчатке. В частности, об учреждении на Камчатке Камчатской области (губернии), епископской кафедры, значительном увеличении денежного содержания и проездных средств миссионерам, добавлении льгот для роста населения за счет приезжих, снабжении полуострова хлебом из Приамурья, развитии морского транспорта и военной защите Камчатки.
Кроме того, делегаты съезда отреагировали на выступление иеромонаха, раскрывшего беспросветную нищету населения, в первую очередь коренного, весьма щедрыми личными пожертвованиями в пользу гижигинской миссии.
В своих публикациях, лекциях, докладах, беседах миссионер информировал власть о политическом и экономическом, духовном и культурном положении аборигенов, об их физическом состоянии. В первые три года своего служения рядовой иеромонах Нестор предлагает, советует, рекомендует высшему эшелону власти России – трону, правительству, Госсовету и Госдуме, Святейшему Синоду, меры, которые способны в корне изменить духовную, экономическую и культурную жизнь населения полуострова. Его лекции просвещают цвет нации, его предложения рассматривает сам император – самодержец всея Руси Николай II и Святейший Синод.
Без всякой натяжки мы можем сделать вывод о том, что заслуга о. Нестора в ускорении решения насущнейшего вопроса для империи – укреплении своего присутствия на Дальнем Востоке, и в частности, защите Камчатки – не малая. Спустя семь месяцев после Монархического съезда был принят закон об учреждении Камчатской области во главе с губернатором. Область, как административно-территориальная единица, была, конечно, довольно слабым государственно-политическим административным эквивалентом для такого пространственного колосса, который она собой представляла. Воедино были собраны Камчатский, Охотский, Гижигинский, Алеутский уезды, Колыма, и Чукотка. Для пространства такого региона, пожалуй, более подошло бы название Северо-Восточный край Российской империи или губерния.
А семь лет спустя в Камчатской области была учреждена и епископская кафедра. Отец Нестор своими публикациями во Владивостокских епархиальных ведомостях, центральных журналах и газетах, своими выступлениями с публичными лекциями в столице и на Монархическом съезде обратил внимание официальных органов власти и общественное мнение на нужды Камчатки. К реляциям начальников дальневосточного края все уже привыкли, считали постановку вопросов объективной, но реагировать правительство не торопилось… Выступления о. Нестора стали свежим ветром, ломающим застарелое, остаточное отношение властей к судьбе полуострова.
Находясь на острие государственной национальной политики – политики невнятной и вялой по отношению к коренным жителям Камчатки, монах – гражданин России, совершенствует эту политику, улучшает ее, делает ее удобовоспринимаемой аборигенами… Причем, в условиях активного противодействия представителей власти. Священник несет эти государственные обязанности в силу государственного состояния Церкви. Он, миссионер, понимает, как устроить жизнь коряков, ительменов, эвенов, как улучшить ее в ограде Русской Православной Церкви под скипетром Российской империи. Он идет далеко за пределы своих функций священника. По долгу службы проявляет конкретное милосердие к людям, оказывает посильную помощь ближним. Кроме нарты, на которой находилась походная церковь, он постоянно нанимал еще одну нарту (нередко за свой счет), на которой вез медикаменты, средства первой медицинской помощи. Не врач, не акушер, не медсестра, но священник-миссионер везет с собой в стойбища и национальные острожки мыло, препараты от паразитов, учит элементарным правилам санитарии и гигиены…
Учитывая бессилие, а порой и нежелание государственных органов заниматься национальной политикой на окраинах державы, Церковь вынуждена учить в своих учебных заведениях приходских священников и миссионеров азам истории, культуры, педагогики, медицины, этнографии, лингвистики… Быстро усвоив преимущества культуры приполярной цивилизации, священник делится с аборигенами сокровищами русской культуры, он заботится о просвещении грамотой «детей природы», ставших ему бесконечно дорогими и любимыми чадами.
Более того, пастырь занимается хозяйственными вопросами – вынашивает план, гарантирующий спасение аборигенов от голода. Предлагает на постоянной основе покупать живых оленей и раздавать их оседлым коренным жителям в соответствии с числом людей в семьях.
1911 г. (20 августа) – состоялось второе представление о. Нестора Императору Николаю II и его семье. В своих воспоминаниях митрополит Нестор пишет:
«…в день братского праздника (день учреждения Камчатского братства. – А. Б.) в честь образа Всемилостивого Спаса я приехал в Петербург, а 20 августа по докладу… обер-прокурора Св[ятейшего] Синода В. К. Саблера имел счастье представиться Е[го] В[еличеству] Государю Императору Николаю II, Государыне и Наследнику Цесаревичу Алексию Николаевичу.
После церемониала взаимных приветствий Государь, показав мне Наследника, сказал: “Примите Покровителя вашего Камчатского Братства”*, – и я сказал затем краткую благодарственную речь Наследнику и Августейшим Родителям с выражением благодарности за Камчатку и ее обывателей <…> Царская Семья пожаловала для строительства церквей на Камчатке церковную утварь, иконостасы, пожаловала одну оборудованную церковь, Великие Княжны послали в разное время в Камчатскую миссию несколько сот комплектов шерстяной одежды и белья. Вел[икая] Кн[ягиня] Елисавета Феодоровна пожертвовала три иконостаса и три комплекта церковной утвари» (5).
__________________
* [Как утверждает Православная энциклопедия, с самого начала своей деятельности] «очень активным… было Камчатское братство… учрежденное в 1910 г. по инициативе иеромонаха Нестора (Анисимова) для содействия распространению Православия среди тунгусов, коряков, чукчей и др. народов, проживающих в этом регионе, для их просвещения и создания условий, необходимых для развития края. Покровителем братства был цесаревич мученик Алексий Николаевич [наследник трона]…» (6).
В составе Братства числилось около 3000 человек. Членами Братства собрано для Камчатки более 400 тыс. рублей, построено 7 церквей, десятки часовен, 8 школ, дом-приют для корякских детей в Тиличиках, жильё для священников и учителей, аптеки, лепрозорий. В составе Братства трудились медицинские сестры из Санкт-Петербурга и г. Перми.
В указанный день иеромонах Нестор вручил знаки ордена Камчатского православного братства I степени Императору Николаю II, Императрице Александре Федоровне и наследнику престола Цесаревичу Великому князю Алексею Николаевичу (7).
Факты приема о. Нестора Августейшей Семьей поражают воображение. Рядовой иеромонах (подчеркиваю: рядовой иеромонах!) награждает будущих святых-страстотерпцев Русской Православной Церкви – семью российского Императора-самодержца Николая II орденами общественной организации, им же созданной. Вручает им братские кресты. Как не согласиться с камчатским подвижником, утверждающим, что «От Господа стопы человеческие устрояются». Во всей деятельности камчатского праведника ощущается промысел Божий. Но в акте награждения императорской семьи – особый знак. Награда вручена иеромонахом от имени безвестной в высоких этажах светской и церковной власти Корякской походной миссии, духовно позаботившейся об аборигенах, от имени Камчатских благочиний, от имени Владивостокской и Камчатской епархии, от имени Русской Православной Церкви, от имени Всероссийского Камчатского православного братства, на знамени которого Нерукотворный Образ Всемилостивого Спаса. То есть вручение этих орденов и от Бога тоже.
1911 г. (4 ноября) – Синодом по предложению иеромонаха Нестора, получившему благословение архиепископа Евсевия, учреждена с начала 1912 г. Камчатская духовная миссия в составе 4-х станов под управлением отдельного (от Владивостокской миссии) начальника миссии… с распространением ее действия на всю новообразованную Камчатскую область с каноническим подчинением ее высокопреосвященному Владивостокскому. Начальником миссии утвержден иеромонах Нестор (8).
Выделим особо, что в жизни и деятельности иеромонаха Нестора наступил новый, очень важный этап. Под его миссионерское окормление передана гигантская территория Камчатской области. Исключение составил Охотский уезд. По определению Синода эту территорию в церковном устройстве включили в состав Якутской епархии. Положение иеромонаха Нестора, подчиняющегося Владивостокскому архиепископу, возвышено так, что он на территориях благочиний, совпадающих с границами уездов, мог реализовывать свои планы миссионерской помощи, не испрашивая на то разрешения областной администрации и благословения благочинного, а только ставя их в известность и согласовывая отдельные мероприятия. Мало того, светская власть и церковная иерархия на территориях, включенных в отдельную Камчатскую миссию, обязаны были оказывать всяческое содействие миссионеру. Такое церковное устроительство в истории Камчатки уже было в середине XVIII в. Архимандрит Иоасаф Хотунцевский – глава Духовной миссии, – подчиняясь Святейшему Синоду, работал в тесном контакте с духовенством, подчинявшимся Иркутскому преосвященному. И тогда эта дружная совместная работа миссионеров и территориального священства дала впечатляющие результаты.
Сразу же после назначения его начальником Камчатской духовной миссии иеромонах Нестор автоматически освобождался от обязанностей настоятеля Спасской Гижигинской церкви, прихода и должности благочинного XI благочиннического округа. В связи с этим он принимает очень важное решение о переносе своей кафедры в бухту Барона Корфа, фактически в корякское с. Тиличики. Этим миссионер максимально приблизился к олюторским корякам, которые кочевали от р. Анадырь на восточном побережье Камчатки до р. Тигиль – на западном.
Созданием Особой Камчатской миссии как бы моделируется организационное устройство будущей Камчатской епархии. А деятельность начальника Миссии во всекамчатском (областном) масштабе формирует в нем качества будущего епископа.
***
В необычайной плотности неотложных дел: поддержание и активизация деятельности Камчатского православного братства (разъезды по городам Центральной России); организация (с поездками на место) строительства церквей, часовен, школ, приюта, жилья в Тиличиках, Пенжино, Кичиге, Начиках и др.; необходимость личного присутствия на закладке строительства объектов для Камчатской миссии и контроль за ходом работ на строительном участке во Владивостоке (там изготавливали срубы церквей и жилые дома и морем доставляли на Камчатку), а также на заседаниях Совета братства (координация предстоящих дел и отчет о сделанном); обширная переписка, – иеромонах Нестор занимался и своей прямой деятельностью – руководит церковно-духовной жизнью в Камчатской миссии.
Яркой иллюстрацией жизни Миссии в предепархиальный период времени стал 1-й всекамчатский миссионерский съезд.
1914 г. (18–25 февраля) – из телеграммы в адрес архиепископа Евсевия: [В с. Иоасафовском в бухте Барона Корфа Камчатской области] «…мною был созван… первый Камчатский Миссионерский съезд деятелей вверенной мне Вашим Высокопреосвященством Камчатской Духовной Миссии» (9).
В работе съезда приняли участие коренные жители – коряки. Их съехалось величайшее множество. Это стало важнейшим историческим событием, о котором были немедленно извещены высшие эшелоны светской и церковной власти России, Приамурского края и Камчатской области.
Подумать только, гордые и независимые коряки и чукчи, оленеводы и оседлые, множество раз восстававшие с оружием в руках еще в период присоединения Камчатки к России казаками, отвергавшие все русское и в первую очередь – религию, пришли, прикочевали сами! Поражает массовость события. Это уже второе массовое посещение коряками церковных мероприятий, организуемых его преподобием иеромонахом Нестором.
Помимо процедурных, организационных вопросов, регламентирующих деятельность съезда, были и такие вот, возникшие в процессе работы:
«Слушали: Доклад Начальника миссии о. Нестора и предложение о желательности допуска к участию на Съезде всех коряк и интересующихся Съездом, прикочевавших из-за него из далеких тундр и хребтов на собаках и оленях, и считать их участниками Съезда, а сельских старост – коряк (речь идет об оседлом населении. – А. Б.) и представителей кочевых инородцев считать членами Съезда.
Постановили: Собравшихся на Съезде сельских старост и представителей кочующих инородцев коряк считать членами Съезда с правом обсуждения и голосования, а остальных присутствующих считать участниками с правом (совещательного. – А. Б.) голоса.
Заседания Съезда считать открытыми и доступными для всех, желающих принять участие на Съезде, в виду насущной пользы для деятельности новообразованной самостоятельной Камчатской миссии.
…Одобрить и выполнить программу крестных ходов в дни Съезда, если в дни Съезда не будет сильнаго мороза и снежной пурги» (10).
Признание всех прибывших в с. Тиличики на съезд коряков, участниками съезда с правом совещательного голоса, а тойонов, старост национальных сел и старшин юрт (семей) кочевников членами съезда с правом решающего голоса – это без преувеличения было гениальным решением! Из любопытствующих и праздных людей, какими они ежегодно бывают на ярмарках, кочевники и оседлые коряки самым чудесным образом оказались в числе тех, кому было доверено решать чрезвычайно важные духовные и межэтнические проблемы, вопросы народной дипломатии, связанные с взаимоотношениями коренного населения и русскими людьми, коряки в своей совокупности как ответственные участники состоявшегося съезда стали людьми государственными, политическими и историческими.
Это событие высоко подняло коряков в их собственном мнении, укрепило их чувство собственного достоинства. Они на равных с русскими (!), на равных со священниками (!) решали вопросы кардинального изменения духовной судьбы корякских племен, коренного перелома в отношениях с русскими. Ведь бывшие тангиты и мельгитане (с корякского – враги и пришлые люди) говорят уже на языке кочевников, заботятся об аборигенах, о повышении культуры их жизни, учат грамоте! И эти русские – священники, псаломщики и учителя церковно-приходских и миссионерских школ. Так зачем же сопротивляться? Нужно сближаться! Русские батюшки говорят об этом уже более 200 лет. Оленеводы, рыбаки, охотники, морские зверобои, принявшие крещение, увидели воочию большие изменения. Теперь и их земляки служат батюшками в церквах и трудятся учителями в школах! А примером всем, русским и корякам, является иеромонах Нестор. Он настоящий отец юкагирам, корякам, чукчам, ительменам, эвенам и эвенкам: он лечит их духовные и телесные болезни, учит детей, рассказывает о русском Боге и России на корякском языке, его любит сам царь Николай!
В 1916 г. происходит наконец-то историческое событие для Камчатки – создается Камчатская и Петропавловская епархия.
Исторически складывалось так, что более 200 лет духовная жизнь на полуострове окормлялась из Тобольска, Иркутска, с Аляски, из Якутска, Благовещенска, Владивостока…
В местах, столь отдаленных от политического, духовного и культурного центров, среди них и Камчатка, как показывает история, территориальные церковные образования – епархии, создавались лишь тогда, когда там появлялась личность соответствующего масштаба – священник, проявивший выдающиеся качества пастыря и миссионера, энергичный, талантливый организатор, патриот России и края, в котором служил.
Иллюстрацией сказанного являются нижеследуюие факты.
- Наречение епископом Иркутским (1748–1749 гг.) Камчатского архимандрита Иоасафа Хотунцевского, руководителя Камчатской духовной миссии (1742–1762 гг.), немногим позже хиротонисан епископом Кексгольмским (11).
- Рукоположение в 1799г. в сан епископа Кадьякского – викария Иркутского архиерея, архимандрита Иоасафа (Болотова) – руководителя Кадьякской миссии (12).
- Хиротония в 1840г. в сан епископа Камчатского, Курильского и Алеутского протоиерея Иоанна Вениаминова с именем Иннокентий (при иноческом постриге) – крупного деятеля Русской Церкви, выдающегося миссионера середины XIX в.;
- И, наконец, хиротония архимандрита Нестора (Анисимова) епископом Камчатским и Петропавловским после создания им Камчатского православного братства и организации единой Камчатской духовной миссии.
Ровно 7 лет архиепископ Евсевий, возвышая в должностях (рядовой миссионер, настоятель Гижигинской Спасской церкви, благочинный XI округа, начальник Камчатской духовной миссии), выдерживал вместе с тем о. Нестора в самом скромном пастырском сане иеромонаха. Несмотря на всероссийскую известность и выдающиеся успехи в миссионерском, пастырском и иноческом делании Владивостокский Преосвященный не торопился возвышать в священническом сане своего любимого ученика, очевидно, боялся ввести в соблазн. Но с началом Великой войны* сан о. Нестора стал быстро возвышаться: игумен (1914), архимандрит и епископ (1916).
______________
* Так в России называли Первую мировую войну.
***
Вопрос об образовании самостоятельной кафедры на Камчатке стал очевидным сразу же после разделения великой Иннокентьевской – Камчатской, Курильской и Благовещенской епархии, – в 1898/1899 гг. на Благовещенскую и Владивостокскую. Но управлять духовно гигантским пространством из Владивостока также сложно, как и предыдущим архиереям из Благовещенска. Если в Святейшем Синоде и правительстве к просьбам руководителей светской власти русского Дальнего Востока и Владивостокского Владыки Евсевия (Никольского) в условиях отсутствия административно выделенной территории в виде области или края (губернии) относились не более, как с сочувствием, то с образованием в 1909 г. Камчатской области (закон от 17 июня) переписка генерал-губернаторов Приамурского и Приморского краев и Владивостокского архиепископа Евсевия (Никольского) с правительством и Синодом по поводу учреждения Камчатской епархии стала носить конструктивный характер.
Уже в ходе Первой мировой войны, когда, казалось, в России думали и делали все только для победы, просьбы об образовании на территории Камчатки самостоятельной епархии были удовлетворены. К этому времени окончательно в умах высшей светской и духовной власти утвердилась и кандидатура архиерея. Большой патриот России, ее настоящий сын – начальник Камчатской Духовной Миссии игумен Нестор (Анисимов), совершил к тому времени еще один подвиг, в результате которого о нем вновь заговорила вся Россия.
Уйдя добровольно на фронт, он, по поручению Великой Княгини Марии Павловны (Романова-Бернадот) организовал санитарный поезд и около двух лет воевал на передовой в составе драгунского полка, спасая раненных, отпевая погибших… Его храбрость была удостоена боевыми наградами, среди которых уникальный орден – Золотой наперсный крест на ленте Георгия Победоносца, специально учрежденный для священников, проявивших мужество в боевых действиях.
Архиепископ Евсевий Владивостокский и Камчатский отозвал игумена Нестора с передовой и возвел его в сан архимандрита. Ему предложена хиротония в епископа Петропавловского, викария Владивостокской и Камчатской епархии. Новопоставленному взволнованному и смущенному архимандриту правящий архиерей, его духовный отец, сказал о том, что иных кандидатур не выдвигалось потому, что «Нестор – это Камчатка, а Камчатка – это Нестор» (13).
Вот что говорят документы.
«По Указу Его Императорскаго Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: предложенный за Обер-Прокурора г[осподином] Товарищем Обер-Прокурора, от 23 августа 1916 года № 6754, Высочайше Утвержденный в 22-й день Августа 1916 года всеподданнейший доклад Святейшаго Синода об учреждении во Владивостокской епархии, в Камчатской области, кафедры викарного епископа, с присвоением ему именования Петропавловским» (14).
Сей документ свидетельствует о том, что Петропавловская и Камчатская епархия ведет свою историю с 23 августа 1916 г.
24 августа постановлением Святейшего Синода определено «о бытии священноархимандриту Нестору епископом Богоспасаемого града Петропавловска-на-Камчатке» (15).
Благословил о. Нестора на епископское служение митрополит Московский Макарий, который подарил ему панагию и четки.
1916 г. (сентябрь) – Из письма архиепископа Евсевия (Никольского) приамурскому генерал-губернатору Н. Л. Гондатти: «…Получены сведения, что Начальник Камчатской Миссии Архимандрит Нестор имеет быть возведен в сан Епископа и будет вторым викарием Владивостокской епархии с пребыванием в г. Петропавловске Камчатской обл[асти]. Здесь же, в Петропавловске, будет сформировано Дух[овное] Правление. Таким образом, ненормальное положение церковной жизни на отрезанной от мира Камчатке, где отцы Благочинные, в силу необходимости, были полуепископами, ныне устраняется… хиротония в Епископа о. Архимандрита Нестора состоится 16 октября с. г. во Владивостоке. На хиротонию… ожидаются: Высокопреосвященный Архиепископ Иркутский и Преосвященные Епископы: Забайкальский, Благовещенский и Японский (Киотосский)» (16).
«Великая княгиня [будущая св. преподобномученица Алапаевская] Елисавета Феодоровна пожаловала [для новой Камчатской епархии, узнав о радостном событии] три иконостаса, один из них был расписан ею. Москвичи пожертвовали церковную утварь…» (17).
4 октября 1916 г. в Архиерейской Домовой церкви на Седанке совершилось наречение о. Архимандрита Нестора Епископом. В нем приняли участие: Архиепископ Владивостокский Евсевий (Никольский), Епископ Японский Сергий (Тихомиров), епископ Благовещенский Евгений (Зернов) и Никольск-Уссурийский Павел (Ивановский).
На процедуре наречения присутствовал Генерал-Губернатор Приамурскаго края Н. Л. Гондатти, и прибывшие с ним военные и морские власти.
1916 г. (16 октября) – архимандрит Нестор (Анисимов) в возрасте 31 года(!) рукоположен епископом Петропавловским, вторым викарием правящего архиерея Владивостокской и Камчатской епархии.
Даже в выборе места своей хиротонии Владыка Нестор был оригинален. Вместо предложенных ему на выбор Александро-Невской лавры или Казанского собора в Санкт-Петербурге, он выбирает Владивосток. В этом городе трудится на ниве Божией его авва – архиепископ Евсевий, сделавший для него так много, и архиереи, знавшие здешние трудности не по наслышке. В этих краях, молодых и перспективных, густо замешанных русской историей, населенных прекрасными народами, его любимыми духовными чадами, трудился великий предшественник-миссионер, апостол Сибири и Америки, Святитель трех континентов – Митрополит Московский и Коломенский Иннокентий (Вениаминов).
Хиротонисали его епископы Дальнего Востока. Архимандрит Нестор хотел, чтобы все было по древним каноническим правилам. Правило Четвертое Первого Святого Вселенского Собора (Никейского, 325-й год от Рождества Христова) гласит:
«Епископа поставляти наиболее прилично всем тоя области Епископам» (18).
«Святейший Всероссийский Синод избрал священноархимандрита Нестора, начальника Камчатской духовной миссии, епископом Петропавловским и Камчатским* с хиротонией в Петербурге – в Александро-Невской Лавре или в Казанском соборе, “по его благоусмотрению”.
________________
* Здесь учреждаемая епархия и ее епископ титулованы как самостоятельные. Но фактически учреждена епархия викарной и миссионерской. В титуле такой епархии и епископа указывается только город. Полусамостоятельная епархия титуловалась как Камчатская и Петропавловская. Соответсвенно, таким был и титул епископа.
[Сам епископ так вспоминает этот эпизод] Когда управляющий канцелярией Святейшего Синода запросил лично меня (необходимо было представить на заседание Синода ответ об избрании места хиротонии), то я сказал: “Прошу доложить мою искреннюю просьбу, что желаю получить архиерейскую хиротонию во Владивостокском кафедральном соборе от руки моего духовного аввы, нашего архиепископа Евсевия, избравшего мое недостоинство епископом на Камчатку. Для осуществления хиротонии нужны дополнительные архиереи, а на Дальном Востоке есть епископы в Японии, в Благовещенске, Чите и Никольск-Уссурийске”» (19).
Следует обратить внимание, что архиерейская хиротония на территории Дальнего Востока совершалась впервые и до сего времени является единственным уникальным фактом в истории Русской Православной Церкви.
***
Почему же так долго не принималось государственного решения об изменении статуса светского и духовного управления полуостровом? Хотя и был прецедент управления территории военным генерал-губернатором В. С. Завойко.
Главное в том, что трон и правительство после Русско-японской войны и потрясений Первой русской революции не могли поделиться с Дальним Востоком, в том числе и с Камчаткой ни финансовыми, ни кадровыми ресурсами.
И второе. Камчатка с ее умопомрачительным пространством была крайне безлюдна. В 1912 г. жителей обоего пола на Камчатке и вошедших в губернию Охотского, Гижигинского, Анадырского, Командорского уездов и на Чукотке статистика насчитала всего 34492 человека!
* * *
Какие выводы можно сделать из свершившегося?
Главное. Наконец-то труды русского православного духовенства Камчатки, трудившегося в этих неимоверных далях более двух веков (1705–1916 гг.), увенчались высшей наградой – разрешением управлять церковной жизнью на своей территории самостоятельно в лице собственного архиерея. Это апофеоз совершеннолетия Камчатского Православия! В этом историческом событии итоги трудов и чаяний великих просветителей коренного населения: архимандрита (затем епископа) Иоасафа Хотунцевского, первым, еще в середине XVIII в., поставившего перед Правительствующими Сенатом и Синодом вопрос об образовании на полуострове самостоятельной епархии; свт. Иннокентия (Вениаминова) – епископа, архиепископа Камчатского, Курильского, Алеутского, Апостола Сибири и Америки, блистательно управлявшего гигантской епархией, в состав которой около полувека входила Камчатка; иеромонаха, игумена, архимандрита, епископа Нестора (Анисимова), создавшего Камчатское православное братство, Духовную миссию, а если по большому счету, то – духовные, организационные и материальные предпосылки для учреждения епархии.
***
Если условно разделить всю подвижническую жизнь (1885–1962 гг.) митрополита Нестора (Анисимова) на три части – российскую, китайскую (эмиграция) и советскую, то наше исследование пока отразило лишь первую ее часть – от рождения до начала эмигрции.
Владыке Нестору – 35 лет от роду. Это самый большой отрезок его жизни. Но здесь – детство, отрочество и юность. Период ответственных решений и поступков (после окончания миссионерских курсов и рукоположения в сан иеромонаха) равен 13 годам.
Всего 13 лет! Но сколько сделано!
Молодой монах реанимировал на далеком полуострове и на прилегающих к нему территориях ответственнейший вид деятельности Русской Православный Церкви – миссионерский. Здесь он проявил себя глубоким молитвенником, любвеобильным пастырем «детей природы», «тамошних жителей» – юкагиров, чукчей, коряков, ительменов, эвенков, эвенов. Вся его деятельность с народами Севера, которых Россия объединила совместно с русским народом под скипетром императора всея Руси и взяла на себя ответственность за их судьбу, проникнута глубоким гуманизмом, поистине отеческой заботой и о спасении душ, и об исцелении больных, и о хлебе насущном голодным.
В этот короткий период у миссионера, настоятеля Спасской церкви, благочинного XI Гижигинского округа раскрылся выдающийся талант организатора: он из самой захолустной веси российской – местечка Гижига, организует почти всероссийского масштаба общественно-церковную организацию – Камчатское православное братство. Не просто организует, но вовлекает в этот процесс государственные органы власти, включая трон и Августейшую семью Императора Николая II. Даже если не брать во внимание великих дел Братства, сам процесс образования и функционирование его высветил чудовищную отсталость Камчатки, некогда бывшей гордостью России, привлек к бедам коренного населения, проблемам просвещения и образования, положению нищенствующего духовенства всю чиновничью рать и общественные институты от науки, культуры и просвещения. В составе Братства было около 3000 человек. Членами Братства собрано для Камчатки более 400 тыс. рублей, построено 7 церквей, десятки часовен, 8 школ, дом-приют для корякских детей в Тиличиках, жильё для священников и учителей, аптеки, лепрозорий. В составе Братства трудились медицинские сестры из Санкт-Петербурга и г. Перми.
Никогда за всю свою историю Камчатка не была так близка России, как в нулевые и в 1910-е гг. И не только официальной, чиновничей ее части, но всей Державе!
***
Петропавловской и Камчатской епархии 100 лет!
Как и вся Русская Православная Церковь епархия пережила трагические годы в ХХ веке. В 1922–1931 гг. она была уничтожена атеистической властью: кафедральный собор, 29 церквей, 31 часовня и 2 молитвенных дома национализированы, а 45 священников, псаломщиков и учителей церковно-приходских школ репрессированы (большинство приговорено к разным срокам заключения в лагерях, а 12 человек расстреляны). Камчатские власти первыми в СССР доложили о том, что с «опиумом для народа» – религией, на полуострове покончено. Но усилиями нашего первоепископа Нестора епархия сохранялась в формате Камчатского подворья в г. Харбине (Маньчжурия, Китай) до 1946 г. В течение 53-х лет Камчатка представляла собой духовную пустыню. И только в 1984 г. многолетняя борьба верующих увенчалась победой. Решением Совета по делам РПЦ при Совете Министров СССР была зарегистрирована (в Москве) православная община во имя Успения Пресвятой Богородицы. А через год приехал и батюшка – Ярослав Степанович Левко.
Главный урок столетия епархии заключается в том, что вера народа в Бога неистребима. Бессильными оказались перед нею власть и время. Люди сами проиллюстрировали это. Отец Ярослав только за первые шесть лет служения окрестил в православную веру более 100 тыс. человек, построил храм, освятил под церкви два десятка приспособленных помещений.
Урок состоит еще и в том, что власть, пусть светская, пусть неверующая, обязана любить народ, над которым поставлена в силу обстоятельств, и уважать его вековые традиции, что и происходит сегодня на Камчатке и во всей России.
Ссылки на источники:
- Нестор, митрополит. Моя Камчатка, с. 164.
- Там же, с. 168.
- ВЕВ. 1910. №№ 8-9. 1 мая. Ч. офиц. С. 244.
- Нестор, митрополит. Указ. соч., сс.169–175.
- Цит. По: Фомин С. В. Апостол Камчатки. Митрополит Нестор (Анисимов). М. : Форум, 2004. С. 18.
- Православная Энциклопедия. Т. VI. М. : Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2003. С. 206.
- Нестор, митрополит. Моя Камчатка, с. 182.
- ВЕВ. 1912. №№ 14–15. Ч. неофиц. Прил. к №№ 14–15«Отчет Владивостокского Епархиального Комитета Православного Миссионерского общества за 1912 г.». Сс 1, 2.
- ВЕВ. 1914. № 3. 1 фев. Сс. 240–241.
- Там же.
- Громов Прокопий, протоиерей. Историко-статистическое описание камчатских церквей. Петропавловск-Камчатский : Скрижали Камчатки, 2000. С. 48.
- РАК [Российско-Американская компания] и изучение Тихоокеанского Севера. 1799–1815. Сб. док-тов. М. : Наука, 1994. С. 250.
- Архиепископ Евсевий (Никольский). Цит. по: Божией милостью архиерей Русской Церкви. Три жизни митрополита Нестора Камчатского. Автор-составитель С. В. Фомин. М. : Правило веры, 2002. С. 392.
- ВЕВ. 1916 г., № 20, от 15 октября. Официальная часть. Сс. 659–661.
- Вернувшийся домой. Жизнеописание и сборник трудов митрополита Нестора (Анисимова). Автор-составитель О. В. Косик. В 2-х т. Т. М. : Изд. Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 2005. С. 25.
- ВЕВ. 1916. № 18. 15 сент. Ч. неофиц. Сс. 617, 619.
- Вернувшийся домой. Жизнеописание… Автор-составитель О. В. Косик… С. 25.
- Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти. 1917–1943. Сборник в 2-х частях. Составитель М. Е. Губонин. М.: Православный Свято-Тихоновский институт, Братство во имя Всемилостивого Спаса, 1994. C. 999.
- Караулов А. К. (г. Киев). Митрополит Нестор – Камчатский миссионер / Общественная православная еженедельная газета г. Мельбурн «Слово». 2002. № 42 (76). 24 окт. С. 4.
А. И. Белашов,
директор Музея истории Православия на Камчатке,
действительный член Русского географического общества
