В быстринской Общине произошло печальное событие: 31 марта, на семьдесят четвёртом году жизни, после продолжительной болезни, умер старейший её член и старейший житель Быстринского района Иванов Всеволод Васильевич.
Он приехал в Быстринский район совсем ещё молоденьким парнишкой, и осел здесь на всю жизнь. По образованию охотовед, большую часть своей жизни прожил он в лесу, в значительном удалении от благ цивилизации. Работал и штатным охотником в местном Госпромхозе, и оленетехником в оленеводческом совхозе. В качестве проводника исходил пешком всю Камчатку вдоль и поперёк. Оброс густой, кучерявой цыганской бородой. По выходе на пенсию перешёл он на более лёгкую работу в Лесхоз. База Лесхоза находилась тогда в старом, когда-то неразумно ликвидированном, посёлке Быстрая. Там Сева отремонтировал старенький домишко, и жил в нём почти всё время. А по ликвидации Лесхоза, остался там насовсем, навещая свою заброшенную избушку в селе только в дни выплаты пенсии, да по праздничным дням. Охотился, рыбачил, собирал грибы-ягоды, лекарственные травы. Сам лечился, гостей потчевал. Возле своего старого дома и баньки, построил Сева келью для приезжающих. Там часто гостили у него и наш батюшка, и его дети. Да и внук Рома частенько в летние каникулы кормил там комаров. Недалеко от дома, нашёл Сева и очистил ключ с вкуснейшей водой, поставил там крест. Батюшка освятил его в честь Николая, Мирликийского чудотворца. Туристы и всякий проезжающий люд, по незнанию своему, величали Севу, кто старцем, кто лешаком, а кто и ведьмаком: живёт один в лесу, такой бородатый и странный старик…, кто его знает!
23 февраля 1992 года в местной библиотеке собрались 22 человека, вышедшие на поиск пути к Господу, составили протокол №1 об образовании в селе Эссо Православной Общины. В их числе был и он, мой муж Иванов Всеволод. Двое их тогда было, мужчин в нашей Общине: Балицкий И.Ф. был помощником председателя и Сева – мастер на все руки. Помогал, как мог. Все наши подсвечники были сделаны его руками, крест на крыше нашей старенькой библиотеки, где мы устроили свой Храм, тоже выковал и установил он. Собирал материал на свалке, выискивал медь, латунь и прочее, пригодное для этих целей. В первое время, пока не было нормального угля для кадила, выжигал его самостоятельно. Труд это был тяжкий! Но, всё-таки…. И даже самодельным ладаном из лиственничной смолы Севиного изготовления как-то пользовались. То было время, когда ничего у нас не было, кроме страстного стремления обрести Веру и тот самый спасительный путь….
Человеком он был очень своеобразным и непростым, с крепкой примесью горячей цыганской крови. Но, многое ему прощалось за незлобие и крепкую веру. Жил Сева с крестом на груди и в душе. С ним и умер. Хорошо умер, по-христиански. В последние полгода болел очень сильно, отказывалось работать сердце. Потому и перебрался в село, в свой маленький домик, поближе к больнице. Да и не мог уже самостоятельно из Быстрой выбираться на трассу, к автобусу: не хватало сил завести снегоход. Когда ещё лежал в больнице, батюшка исповедал его, причастил и пособоровал. А в тот день, 31 марта, в воскресенье, он пришёл на службу в Церковь. После службы обзвонил родных, словно бы попрощался, попросил истопить ему баньку, чисто вымылся, тогда уже и умер.
Хоронили его всей Общиной, как никогда сплотившейся от этого события. И много добрых слов было сказано о нём, и гроб с его телом завален был цветами в два слоя до самой его цыганской бороды. И стало в нашей Общине, состоящей почти из одних женщин, на одного мужчину меньше. А вчера, в день его похорон, было тепло и солнечно, подтаял снег, на дорогах образовались лужи. В храме, на отпевании зал был полон. Люди стояли в коридоре и на улице. А сегодня мы скорбим о потере нашего брата Всеволода, молимся о нём и просим Ваших молитв, сестры и братья. Ибо все мы грешны и нуждаемся в молитвах о нас!
Валентина Иванова
Источник: Приходской дневник Храма в честь Образа Спаса Нерукотворного с.Эссо
