Наверное, это было не совсем правильно – привести шестилетнюю девочку на кладбище.
Но мама все-таки это сделала. Может, потому что кладбище было – Ваганьковское. А могила – Высоцкого.
Это был восемьдесят шестой. У подножия памятника лежали свежие цветы.
Спрашивала ли я – кто это? Не помню. Зачем мама пришла туда? Не знаю. Не знала.
Самое начало девяностых. Когда чуть-чуть становилось можно. Читать Солженицына. Рассуждать о политике. Креститься не тайком.
Телевизор хрипит уже знакомым голосом. Конечно, Высоцкий. Кажется, это единственная телевизионная съемка, где Высоцкий пел перед камерами так много.
-Ну как же он жил? Как же ему трудно было… — мама спрашивала меня. – Он нервы, а не струны рвал…
Что я могла ответить? Мне десять. И единственное, что я понимала тогда: если в глазах взрослого мужчины блестят слезы, значит, происходит что-то серьезное…
Тетка вышла замуж. В нашей большой семье появился дядя Юра. Всегда добрый. Всегда радостный. Любит природу: мы усаживаемся в его красный «Москвич» и едем за перевал – ведь там голубика, речка и виден Млечный путь. А возле костра – уютно.
-Эх, Леночка! – соглашайся хотя бы на рай в шалаше, если терем с дворцом… — хохочет, обнимая тетку, дядя Юра.
Сколько же кассет Высоцкого было у него? Много. Я забрала их себе, когда дяди Юры не стало.
Спустились с сестрой с незначительной крымской вершины. В тот день выяснилось: любовь к горам у меня не взаимная – я их люблю, они меня – нет. Снизу вверх моя любовь. А если сверху – вниз, то страшно и сердце в ужасе заходится.
Долго петляем по бесконечным тропинкам, ища выхода на базу.
-Стой! Слышишь? Это оттуда музыка!
Подходя к базе, слова песни стали слышны. Сестра, глядя на меня, расхохоталась:
-Не иначе в твою честь поставили!
Из динамика на всю округу неслось: «Альпинистка моя, скалолаз-з-зка»…
Смирилась, что горы – не мое. Зато Высоцкого никто не отнимет.
Читаю «Прерванный полет», Марина Влади. «Нервы, а не струны… Нервы, а не струны…» — стучит где-то слышанное. Где? Кто?
Ах, да. В детстве, мама…
Мама, а знаешь — я ведь и сама уже – мама…
-Вызываю, отвечайте! Ну здравствуй, это я! — напевает дочка. Ей явно нравится песня.
И еще другая, про «Стюардессу, как принцессу, надежную, как весь гражданский флот». И вот эта – «Он вчера не вернулся из боя»…
-Мама, а где сейчас Высоцкий? – спрашивает девочка, разглядывая выпавший из фотоальбома черно-белый снимок, сделанный на Ваганьковском в том самом восемьдесят шестом. – А почему его Господь к себе позвал?
И опять я не знаю, что ответить. Хотя и все тридцать уже.
Может, только так и возможно было?..
Может, потому что «Мы успели – в гости к Богу не бывает опозданий»?..
Или потому что
Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем, -
Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем, -
Не скажу про живых, но покойников мы бережем…
15 ноября, 2011. Весь день на улице – пурга.
-Скажите, ничего не отменяется? Нет? Это хорошо.
Мы идем на «Райские яблоки». Музыкальный спектакль о жизни и творчестве Владимира Высоцкого, художественный руководитель проекта Никита Высоцкий, как написали в афише.
-Говорят, очень хорошо поставлено, — слышится в фойе. — Вряд ли бы сын плохо сделал…
На сцене – три стула. Свисает красный абажур. Под потолком – сетка с яблоками.
И два человека. Актера? Или это Влади? Или это – Высоцкий?
Период песен блатных: «А тот, кто раньше с нею был». Период «Высоцкий-из-каждой-форточки»: «Банька». Период приказов о снятии с ролей. «Идет охота на волков».
Париж, Голливуд, где «у людей нет души». Возращение в Москву. Последняя роль: Свидригайлов.
А со сцены — где мои семнадцать лет…Что-то кони мне попались привередливые… Все не то, ребята… Да пронзительное
В синем небе, колокольнями проколотом, -
Медный колокол, медный колокол -
То ль возрадовался, то ли осерчал…
Купола в России кроют чистым золотом -
Чтобы чаще Господь замечал…
Душу, сбитую утратами да тратами,
Душу, стертую перекатами, -
Если до крови лоскут истончал, -
Залатаю золотыми я заплатами -
Чтобы чаще Господь замечал!
На сцене – два человека. Актеры? Всё-таки актеры. Светлана Григорьева. Алексей Зыков. Зал – полон на две трети.
-Спасибо, что помните Владимира Семёновича – это зрителям.
Что ответить? Не знаю. Аплодирую стоя.
Занавеса не было. Актеров съела кулиса.
А Высоцкий – остался.
Юлия Ляцкая
Фото images.yandex.ru; kp.ru; photorow.ru Ю. Любцова.
