137 лет назад 12 марта 1879 года российский император Александр II издал Указ о создании тюремного департамента, который положил начало организации единой государственной системы исполнения наказаний в России. С 2010 года действует официальное соглашение о сотрудничестве УФСИН России по Камчатскому краю и Петропавловской и Камчатской Епархией Русской Православной Церкви, благодаря которому тюремное служение стало неотъемлемой частью духовно-нравственного воспитания осужденных. Об особенностях работы Управления Федеральной службы исполнения наказаний рассказал Заместитель начальника УФСИН России по Камчатскому краю Евгений Олегович Рабозей.
- Евгений Олегович, как Вам удается держаться в этой профессии, не теряя человеческого отношения к осужденным и самому оставаться человеком? Ведь психологически очень сложно каждый день находится с людьми, совершившими преступление, а иногда и тяжкие преступления. Получается, что на время или навсегда, но общество от них отказалось, как бы изолировало.
- Общество от них не отказалось, просто люди временно поражены в правах. Это значит, что пройдет какой-то определенный промежуток времени, и эти люди опять вольются в общество. Поэтому моя задача, а также всех сотрудников и уголовно-исполнительной системы в целом, в том, чтобы они влились в общество здоровыми людьми, чтобы они сумели оценить тот вред, который нанесли обществу и постарались его загладить. Если у осужденных, до того как они к нам попали, не было возможности учиться, не было профессии и образования, не было даже средств к существованию, а у нас есть и такие, то наша задача – дать им возможность учиться и получить профессию. Для этого мы создаем для них все условия, чтобы впоследствии, они смогли влиться в общество полноценными людьми и смогли бы приносить обществу пользу, а себе успех и достаток. Надо сделать все, чтобы у них не возникло желания совершить противозаконные поступки. А что касается людей, которые у нас служат, то я могу сказать, что 80% из них – это кадровые федеральные служащие, которые заканчивали военные учебные учреждения, ведомственные институты. Как раньше говорили: «Есть такая профессия — Родину защищать», и каждый ее защищает на своем посту, мы на этом. Нравится нам или не нравится, но президент и государство поставили перед нами задачу, и мы будем ее выполнять.
- Что еще, кроме образования, помогает осужденным адоптироваться и изменить жизнь? Или все сводится только к образованию?
- Нет, конечно. Образование – это всего лишь дополнительный импульс, чтобы осужденный мог получить социальную защищенность, чтобы он влился в общество уже образованным человеком. Что касается воспитания, то у нас в уголовно-исполнительном законодательстве предусмотрен ряд льгот, а именно, условно-досрочное освобождение осужденных, и есть такая льгота как изменение режима. Если допустим, осужденный находится в колонии под стражей, то он может перейти на колонию поселения, где режим существенно ослаблен, или ему могут сократить срок отбывания наказания. У нас есть определенная система, определенные требования, которые он должен выполнять, в том числе дисциплинарные. Если осужденный признает свою вину и поймет, что приговор в отношении к нему был справедливым и согласится загладить вину перед родственниками потерпевшего или государством, все зависит от того, кому он нанес вред, а также если он будет стремиться к совершенствованию, а это опять же образование, посещение библиотек, здоровый образ жизни, и если он все эти требования выполняет, тогда он получает хорошую характеристику, и суд, как правило, идет ему навстречу. К сожалению, не всегда это получается, но мы к этому стремимся.
- То есть сверхзадача УФСИН – исправить и наставить человека на правый путь. У нас много общего, потому что у Церкви такая же задача – исправить и направить. Только у Вас это происходит больше внешне и радикальней по понятным причинам. Но все это очень взаимосвязано, внутреннее и внешнее… Вы с этим согласны?
- Конечно, согласны. Поэтому, делая доклад о 137-ии существования УФСИН, я упомянул, что мы уже более 10 лет сотрудничаем с Камчатской епархией на благо воспитания осужденных, и не только осужденных, но и сотрудников тоже. Потому что если у нас и сотрудники духовно настроятся на правильный лад, то все остальное покажется мелочью, как говориться. Человек будет стремиться к лучшему, и, в конце концов, он исправится. Когда мы только начинали взаимодействие, нам было очень тяжело. Во-первых, Русскую Православную Церковь в свое время сильно отдалили от общества и идти в народ ей достаточно тяжело…
- К тому же оклеветали…
- Да, оклеветали и дискредитировали сильно. На сегодняшний момент, когда осужденный видит, что к нему относятся, скажем так, справедливо. Я не говорю, ласково или слишком хорошо, но справедливо. Приходит священник и объясняет, в чем он неправ, как необходимо жить правильно, как правильно поступать — это, конечно, имеет большой положительный результат. И даже когда человеку бывает тяжело, ведь всякое бывает, у нас все-таки не пионерские лагеря. У нас определенный строгий режим, который осужденный обязан соблюдать, и мы иногда бываем, что называется, жесткими. Тогда священник может правильно настроить человека на преодоление трудностей, может правильно объяснить, что все это временно, что надо потерпеть, и если Господь Бог дал этот урок, ты должен его вынести, потом тебе за все это воздастся. И когда мы с нашей стороны принимаем меры, со стороны Православной Церкви, то в целом, получается тандем, который на сознание человека действует очень сильно, и осужденный стремится выйти на свободу, стремится к хорошей нормальной жизни.
- Вы лично видите в этом сотрудничестве положительный момент?
- Да, безусловно. Когда мы только начинали, христианская диаспора насчитывала около 40 человек, а на сегодняшний день — уже более 280 человек. Причем, тех, которые не просто ходят в церковь, чтобы пасхальное яичко получить и куличик освятить, а ходят и веруют вполне осознано. И соответственно, у этой категории осужденных, намного меньше нарушений. Тоже самое, кстати, могу сказать и в отношении сотрудников. Если человек, как говорится, «без руля в голове», нет у него ничего, то он может допускать какие-то правонарушения, а когда он, мало того, что соблюдает Кодекс этики офицера уголовно-исполнительной системы, и еще человек глубоко верующий, то на такого человека можно положиться, потому что у него ответственность становится на первое место. Для него ТО, что он должен сделать – это главное. Может — не может, трудно – это отходит на второй план. Поэтому, я, конечно, благодарю Владыку Артемия за то, что он поддерживает все наши начинания и традиции. Сначала без соглашения, неофициально, потом с соглашением, а теперь уже на плановой основе. Повторю, уже более 10 лет мы движемся в одном направлении. Даже то, что мы проводим этот праздник у вас в Духовно-просветительском центре – это и есть высокая оценка реализации нашего сотрудничества. И скажу больше, у нас уже 6 выпусков молодых сотрудников и офицеров, которые пришли к нам на службу, и достойно ее несут, всех их на службу Отечеству благословил архиепископ Артемий.
- Спаси Вас Господь за то, что уделили время и еще раз с Праздником! Надеемся на дальнейшее сотрудничество.
— Благодарю и Вас, будем рады.
С Евгением Олеговичем Рабозеем, заместителем начальника УФСИН России по Камчатскому краю, беседовала ин.Екатерина (Шаталова).
Фото: Пресс-служба УФСИН России по Камчатскому краю.
Информационный отдел епархии.