Кажется, боль от потери близких — необъятна. Думаешь, сердцу не выдержать: разорвется. И душе не вытерпеть: болью захлебнётся. Слезам не выплакаться. И только верой спасаешься, молитвой: прости им, Господи, вся прегрешения вольная и невольная, и даруй им Царствие Небесное.
Господь слышит наши мольбы. Слышит и врачует нашу измученную душу: становится горе тише, становится… Но воспоминания остаются. Разные. И такие:
…Вечером в садик мама за Юлькой пришла необычная. Очень радостная. Очень румяная. И почему-то в зеленой легкой курточке-ветровке, которую она иногда надевала летом. Через плечо висели белые ботинки. Коньки.
Юлька вдруг засмеялась. Ей стало весело: от мамы, от её легкой одежды в середине зимы и от предчувствия чего-то хорошего. Сюрпризного.
-Юлька, мы на каток прямо сейчас поедем! Помнишь, как там здорово?!
Юлька вспомнила. Той зимой её мама учила кататься: «Смотри: ножка от ножки, ножка от ножки».
До катка дорога и не длинная, и не короткая. В гору подняться. Автобус подождать. И в нем – минут двадцать. Если удачно встать, возле окошка, можно, прижавшись носом к стеклу, оттаять дырочку. И, медленно обводя по дырочному краю пальцем, делать его еще больше, круглее. Так, чтобы уже были видны проезжающие мимо машины. Или люди на остановках. Или месяц, похожий на желтый банан. Или…
-Юлька, выходим!
На катке яркие фонари и очень громкая музыка.
Мама с Юлькой переобуваются: у Юльки – коньки из проката. У мамы – свои.
-Мама, лёд такой сегодня…круглый, да? — неровно, на отвыкших ногах, катится Юлька, держась за мамину руку.
-Скользкий, ты хотела сказать? – улыбается мама. И вдруг, наклонившись, крепко-крепко обнимает Юльку. – Счастье! Ты не представляешь, сколько у нас с тобой на двоих счастья! И сегодня, и всегда!.. Поехали?
До чего же красиво каталась мама! Она могла проехаться «ласточкой». Как-то ловко подпрыгнуть и перекрутиться… И быстро-быстро вращаться, а потом покатиться назад, оставляя за собой следы-змейки. У Юльки так не выходило. И не слишком хотелось. Главное для нее было в другом. Они с мамой – вместе. На катке. И им хорошо. Так хорошо, что даже в носу отчего-то щиплет…
Так хорошо было часто. И в ту зиму, и в другую. Когда мама бежала с работы, переодевалась в зеленую курточку, забирала меня из садика, и мы ехали на каток.
Дорога не длинная и не короткая. В гору подняться. Автобус подождать. И в нем – минут двадцать.
Обратно тем же маршрутом. Только я все чаще спала по дороге к дому. А когда изредка открывала глаза, видела мерно ударяющий мамину спину белый ботинок.
-Мам, тебе не больно? – сонно тянула я.
-Спи, моя хорошая, — прижимала меня еще сильнее она.
Мамы уже давно нет.
Её огромную любовь-жертву я начала понимать только-только.
А боль её выброшенной короткой жизни, такой вселенски одинокой, такой душевно пустой в конце, самой мне не осилить.
Господи, передай, пожалуйста, маме: я помню каток. Там круглый лед. И нам с ней так хорошо!
Так хорошо, что даже в носу отчего-то щиплет…
Юлия Ляцкая
фото http://images.yandex.ru
